(v. 1.00)

Шел пес чрез поляну, следы оставляя.
Кровью своей белый снег орошая.
Не вылизывал с раны он алый ручей,
Не мог пес смириться, что теперь он ничей.

Пред глазами бомбежка, страх несчастных людей.
Хозяин пса в лес гнал как можно скорей.
Теперь пес спасенный возвращался в ту хату,
Труп минуя хладевший молодого солдата.

До дома добрел он, к нему подошел
И с ужасом понял, что дом тот сожжен.
Не было крыши, что его укрывала,
Где дверь та и стены, что хозяин поставил?

Вдруг носом учуял он запах знакомый,
От счастья бежит, завывает веселый.
Но на деле то пахла оторвана рука.
Осознал, что хозяева, печально скуля.

В нутро дома сгоревшего проник одичалый,
С отчаянным видом лизнул детские сани.
Наконец, в куче пепла, осколков, углей
Нашел обладателя детских саней.

Трехлетний ребенок с рваной раной в груди,
По воле фрица погибший в начале пути.
Не веря в несчастье, пес ребенка лизал,
Но как ни старался, ребенок не встал.

Хвост псина поджала, колени прогнулись.
Тут ушанка ребенка будто бы шевельнулась.
Надежды огонь загорелся в глазах,
И шапку пес дернул, в воздух подняв.

Из шапки той выпал на пол кто-то мелкий,
Послышался голос: тихий, некрепкий.
Котенок пушистый свалился в золу
И глазами большими смотрел в морду псу.

Ценой жизни хозяин спас невинного кроху,
Но при смерти котенка от жертвы нет проку.
Для мертвых хозяев, для того, кто спасен
Пес кота через муки войны пронесет.

О жертвах людских по сей день вспоминаем,
О судьбах иных же не упоминаем.
Кошмаром для каждого стала блокада,
Здесь каждый прошел все круги ада.